И тех, кто не в силах всю данную им жизнь держать в себе, Ты благословил, чтобы таковые могли поделиться ею и перенести её на новые существа, чрез жену.

Воистину, самообман мужчины — в мысли, что его привлекает женщина. Се, неупотребленная жизнь в мужчине, — она толкает его к женщине, ибо не желает остаться невостребованной. Ты еси жизнь, Боже мой, и жизнь — это свет. Ты еси свет, Боже мой, и не желаешь быть скрытым во тьме и не светить.

Блажен человек, познавший Тебя в себе и дающий Тебе волю светить в душе его и в теле его.

Неважно, будешь ли Ты светить в одном теле, или в теле разделённом, — Ты просто хочешь светить, и озаряешь землю, и наполняешь её Своею жизнию и силой Своею.

Блаженна жена, у которой спал с очей самообман, и узнала мужчину, каким мужчина сам себя знает, и отбросила желание, и исполнилась сожаления. И носит в себа жизнь со страхом и гордостью, будто небо в себе носит.

Блажен всякий познавший в нужное время, что прелюбодеяние — осквернение и убийство жизни.

С Богом шутки плохи, сыновья земли. Лучше вам играть с огнём, чем с Богом.

И жизнь, от Бога приходящая, — не опий для кратковременных опьянений, после которых становится ясным самообман, а стыд и унижение, подобно тяжкой скале, обрушиваются на сердце, безумным желанием опустошённое.

Избави душу мою от самообмана, Боже мой, дабы и тело моё избавилось от телесного греха.

Гл. 73.

Исправи язык мой, Блаженная Мудрость, да не отступит от истины до конца жизни моей. Одёрни меня присутствием Твоим, да устрашуся произносить ложь. Ободри меня присутствием Твоим, да свободно изреку правду. Клятва — свидетель лжи в мiре. В царстве истины не ведают клятв.

Как из глубокой ямы исходят многие вредные испарения, так из самообмана происходят все грехи, каждый согласно своему цвету и запаху.

Из самообмана произошло высокомерие, из самообмана — гнев, из самообмана — телесный грех; из самообмана — обман. Обман вооружился клятвой.

Ложь клянётся правдой, и тем признает правду реальностью, а себя — тенью. Ложь не клянётся ложью, ибо ничто не может опереться на ничто. Чем распространённее ложь, тем распространённее и клятва.

Клятва унижает мужа правдивого и убивает мужа лживого. Где умножается клятва, там умножается и ложь. У грешного ума всегда готова клятва на языке. Лживые глаза защищаются языком, и не могут защититься. Готовящий обман готовит и клятву.

Сыны прелюбодеяния — скорейшие кузнецы лжей и клятв. Ибо прелюбодеяние само по себе ложь и ложная клятва.

Дщери прелюбодеяния призывают Бога в свидетели, и Бог уклоняется от судов человеческих, и отсутствием Своим всех повергает в ложь.

Исправи сердце моё, Блаженная Мудрость; и язык мой исправится.

Направи ум мой, Блаженная Мудрость, и исправится язык мой.

Присутствием Твоим направи душу мою, и забудет язык мой все клятвы.

Что́ пользы, Боже мой, если оправдаюсь пред людьми, а Тебе буду виноват?

Замедлю язык мой и отвращу его от клятвы, даже если останусь неправым пред людьми.

Правота пред Тобою наполняет сердце радостью.

Правота пред людьми полнит сердце печалью. Боже мой, я — живая клятва Твоя, что Ты пребудешь со мной до конца. Лучше быть мне в мире с Тобой, чем с мiром. Поистине, легче воевать с мiром, чем с Тобой.

Боже мой, Боже мой. Я — живая клятва Твоя, что Ты пребудешь со мной до конца.

Гл. 74.

Поглядел Отец с Небес, и увидел меня всего в ранах от несправедливости людской, и рек: не мсти.

Кому мстить мне, Господи? Цепочке стад, идущих на заклание?

Мстит ли врач больным, проклинающим его со смертного одра?

Кому мстить мне? Снегу тающему и траве высыхающей? Мстит ли гробовщик тем, кто ложатся во гроб?

Кому мстить мне? Невеждам, думающим, что могут кому-то в мiре нанести зло, кроме самих себя? Мстит ли учитель детям неграмотным, не умеющим читать?

Вечность свидетель мне, что все те, кто скор на месть, медленны на чтение и разумение тайн её.

Время свидетель мне, что все, кто мстил, копили яд в самих себе, и ядом стёрли имя своё в книге жизни.

Чем похваляетесь, мстители, перед противниками вашими, если не тем, что можете повторить их зло? Не говорите ли тем самым: и мы не лучше вас?

Бог свидетель мне: и вы, и противники ваши одинаково беспечны и одинаково неспособны к добру.

Видел я черешню, у которой дети содрали кору и сожгли, — как давала она спелый плод свой тем самым детям.

И видел коров, которых люди мучили, сильно обременяя, — как терпеливо давали молоко тем самым людям.

И слезы выступили на глазах у меня: почему же природа милостивее к людям, чем человек к человеку?

Природа свидетель мне, о мстители, — лишь тот сильнее злодеев своих, кто бессилен повторить дела их.

Мести нет конца, и потомки продолжают дело отцов своих, и уходят, оставляя его незавершённым.

Широкой дорогой мчится зло, от всякого нового поединка прибавляя себе сил и умножая свиту свою.

Мудрый уклоняется с дороги, и даёт злу промчаться.

Лай псов скорее утихомирит одна корка хлеба, чем груда камней. Тот, кто учил людей: око за око, — тот учил их, как им всем остаться слепыми.

Кому мстить мне, Отче мой небесный? Цепочке стад, идущих на заклание?

Ах, как жалки все злодеи и все мстители! Поистине, словно стадо, что идёт на заклание и не ведает, куда идёт — и бодается, и создаёт бойню ещё до бойни.

Не ищу мести, Отче мой, — не ищу мести, но ищу, чтобы дал Ты мне море слез, дабы мог я оплакать жалкое положение тех, кто идут на заклание и не ведают, куда идут.

Гл. 75.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Враги мои более толкнули меня в объятия к Тебе, чем друзья. Друзья привязывали меня к земле, а враги отрывали от земли и разбивали все надежды мои на землю.

Они сделали меня чужестранцем в царствах земных и непотребным жителем земли. Как травимый зверь находит более надёжное убежище, чем нетравленный, так и я, травимый врагами, нашёл самое надёжное убежище, скрывшись под шатёр Твой, где ни друзья, ни враги погубить не могут душу мою. Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Они за меня исповедали грех мой пред мiром.

Они хлестали меня, когда сам я не решался себя хлестать.

Они мучили меня тогда, когда я бежал от мучений.

Они охаивали меня тогда, когда сам я льстил себе.

Они плевали в меня тогда, когда я гордился собой.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Когда я строил из себя мудреца, они звали меня безумным.

Когда хотел я казаться сильным, потешались надо мной, как над карликом.

Когда хотел я водительствовать людьми, они толкали меня в конец колонны.

Когда спешил обогатиться, одёргивали меня рукою железной.

Когда намеревался мирно спать, будили меня.

Когда строил я дом для долгой и мирной жизни, они разрушали его, и изгоняли меня вон.

Воистину, враги оторвали меня от мiра и продлили руки мои до края одежд Твоих.

Благослови врагов моих, Господи. И я их благословляю и не кляну.

Благослови их и умножь их; умножь их, и пуще прежнего ожесточи их против меня -

дабы бегство моё к Тебе было необратимым;

дабы надежда моя на людей изорвалась, как паутина;

дабы смирение всецело воцарилось в душе моей;

дабы сердце моё стало могилой двух моих злых близнецов: гордости и гнева;

дабы все богатство своё собирал я на небе;

ах, — дабы когда-нибудь освободился я от самообмана, который и впутал меня в страшную сеть жизни обманчивой!