Святитель Николай Сербский (Велимирович)

МОЛИТВЫ У ОЗЕРА

СЛОВО ОБ АВТОРЕ

Владыка О́хридский и Жи́чский, организатор православного народного движения в межвоенной Сербии; видный богослов и религиозный философ, почётный доктор нескольких мировых университетов. Крупнейший сербский духовный автор, сквозь века турецкого владычества над Сербией перекинувший мост к поэтике средневековых сербских стихир, у которых училась образности юная русская литература… Святой, немало молитв вознёсший за Россию, немало страниц посвятивший ей — и ещё Россией не узнанный. Пастырь овчий, которого Бог сделал пастырем человеков.

Никола Велимирович родился в 1880 году в горном селе Лелич в западной Сербии. Один из девятерых детей в крестьянской семье, он был отдан набожными родителями в школу при монастыре «Челие» («Келии»). Затем, окончив гимназию в городе Валево и Белградскую духовную семинарию, Никола Велимирович получил стипендию для обучения на Старокатолическом факультете в Берне, где в 28 лет ему была присвоена степень доктора теологии. Тема его доктората была «Вера в Воскресение Христово как основная догма Апостольской Церкви». Вслед за этим Никола Велимирович блестяще заканчивает философский факультет в Оксфорде и защищает свой второй, на этот раз философский, докторат.

Вернувшись в Сербию, молодой доктор начинает преподавать в Белградской семинарии, и одновременно печатает свои статьи в сербских церковных журналах, сотрудничать с которыми начал ещё в юношеском возрасте. Как это часто бывает с людьми, избранными Господом, Никола Велимирович неожиданно тяжело заболевает. В больнице он даёт себе слово в случае исцеления всего себя посвятить Богу и родной. Церкви. Сразу же вслед за этим болезнь оставляет его, и, не медля ни одного лишнего дня, Никола Велимирович принимает монашеский постриг, становясь из Николы — Николаем.

В 1910 г. иеромонах Николай едет учиться в Россию, в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Долго в Академии даже не знали о том, что он к тому времени уже окончил два известных европейских университета.

Проповеднический и литературный талант сербского студента открылся на одном из академических духовных вечеров, где речью своей о. Николай поразил всю аудиторию, а особенно — митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского). После этого вечера митрополит Антоний выхлопотал для него у правительства стипендию на путешествие по России.

Таким образом о. Николай посетил все наиболее известные святые места, ближе узнал русский народ и никогда уже духовно не расставался с Россией. Она сделалась постоянным предметом его размышлений. В 1920-е годы, уже будучи епископом, он первым в мире заговорил о необходимости почитания памяти Царской семьи. За «нерешительностью» и «безволием» последнего русского Императора, о чем немало тогда говорилось среди русских эмигрантов в Сербии, он разглядел иные черты характера Николая Второго и иной смысл предреволюционных лет русской истории.

«Долг, которым Россия обязала сербский народ в 1914 году, настолько огромен, что его не могут возвратить ни века, ни поколения, — писал владыка Николай в 1932 году. — Это долг любви, которая с завязанными глазами идёт на смерть, спасая ближнего своего. …Русский царь и русский народ, неподготовленными вступая в войну за оборону Сербии, не могли не знать, что идут на смерть. Но любовь русских к братьям своим не отступила пред опасностью и не убоялась смерти.

Посмеем ли мы когда-нибудь забыть, что русский царь с детьми своими и с миллионами собратьев своих пошёл на смерть за правду сербского народа? Посмеем ли умолчать пред небом и землёй, что наша свобода и. государственность стоят России больше, чем нам? Мораль мировой войны, неясная, сомнительная и с разных сторон оспариваемая, являет себя в русской жертве за сербов в евангельской ясности, несомненности и неоспоримости…»

Во время первой мировой войны о. Николая можно было видеть на боевых позициях: он исповедовал и причащал сербских солдат, и укреплял их дух проповедью. Вес своё жалование он до конца войны перечислял на нужды раненых.

По поручению сербского правительства о. Николай побывал также в Англии и Америке, где в публичных выступлениях разъяснял общественности этих стран, за что воюет православная Сербия. Командующий английскими войсками заявил впоследствии, что «отец Николай был третьей армией», сражавшейся за сербскую и югославянскую идею.

Примечательно, что сразу по окончании первой мировой войны о. Николай предсказал неизбежность нового глобального столкновения. Знаток западной философии и культуры, он до подробностей точно описал методы, которыми будет пользоваться в следующей мировой войне «цивилизованная Европа». Главной причиной войны он считал удаление европейского человека от Бога. «Белой чумой» назвал владыка современную ему атеистическую культуру.

В 1920 году о. Николай был поставлен епископом в О́хрид — древний город в Македонии, лежащий близ одного из прекраснейших в мире озёр — Охридского озера. Здесь, в колыбели славянской письменности, где словно бы ещё жили отзвуки проповедей Кирилла и Мефодия, владыкой Николаем, уже зрелым духовным писателем, были созданы истинные жемчужины его творчества: «Молитвы у озера», «Омилие» «Охридский» пролог и другие.

Вообще же, собрание сочинений владыки Николая насчитывает пятнадцать томов — факт удивительный, если учесть, что ни на день не прерывался его подвижнический труд по епархии. Владыка выезжал в самые отдалённые концы её, встречался с верующими, основывал сиротские дома, помогал восстановлению разрушенных войной храмов и монастырей.

Понимая опасность сектантской пропаганды, уже тогда набиравшей силу, владыка Николай возглавил так называемое «богомольческое движение» в сербском народе, призванное привлечь к церкви простых, зачастую неграмотных крестьян, живущих в отдалённых горных сёлах. «Богомольцы» не составляли какой-то особой организации. Это были люди. готовые не только регулярно посещать храм, но и повседневно жить по канонам своей Православной веры, по христианским укладам родной страны, привлекая своим примером и других. «Богомольческое» движение, распространившееся стараниями владыки по всей Сербии, можно назвать народным религиозным пробуждением.

В 1934 году епископ Николай был назначен владыкой Жи́чской епархии. Духовный центр её, древний монастырь Жи́ча, требовал всестороннего обновления, как и многие другие монастыри в этой части центральной Сербии. И здесь, как и в Охриде, владыке Николаю пришлось упорядочивать монастырскую и церковную жизнь, нарушенную мировой войной, а если смотреть глубже, — пяти-вековым турецким владычеством на Балканах. Вскоре, трудами и молитвами владыки, множество древних церквей засияли светом, которым сияли они, возможно, ещё в средние века.

Началась вторая мировая война, когда Сербия, уже в который раз в истории, разделила судьбу с Россией. Гитлер, нашедший себе преданных союзников в хорватах, закономерно предполагал в сербах своих противников. Разрабатывая план вторжения в Югославию, он приказывал своему командующему Южным фронтом, в частности, следующее: «Уничтожить сербскую интеллигенцию, обезглавить верхушку Сербской православной церкви, причём в первом ряду — патриарха Дожича, митрополита Зимонича и епископа Жичского Николая Велимировича…» Вскоре владыка вместе с Патриархом Сербским Гавриилом оказались в печально известном концлагере Дахау — единственные в Европе церковные лица такого сана, взятые под стражу!

Их освободила 8 мая 1945 года 36-я американская дивизия. К сожалению, это освобождение не означало для владыки Николая возвращения на Родину. В Югославии в конце войны насильственным способом пришёл к власти атеистический, открыто антиправославный режим Иосифа Броза (Тито).

Находясь в эмиграции в Америке, владыка продолжал служить и работал над новыми книгами — «Жатвы Господни», «Страна Недоходимая», «Единственный Человеколюбец». Его заботой была и отправка помощи в разрушенную войной Сербию. В это время все его литературные труды на Родине были запрещены и оклеветаны, а сам он, узник фашистского концлагеря, превращён коммунистической пропагандой в «сотрудника оккупантов».